[Mona Lott]

Stray Cat

Снова приходят ко мне доктора
третьего глаза и среднего уха.
«Либо» меняли на «ибо» и «дабы».
Нечеловечески чутко учились.
Рыли, как рыбы, и крались, как крабы.
Следствия лета меняй на причины.
Ты собирался вернуться сюда,
только отходит прогулочный катер.
Нужно и спину держать, и удар.
Я открываю себя в том самом баре...
Ты уже вряд ли вернешься сюда –
больше отмазок хороших и разных.
Кулер устал, подвисает «винда».
Письма не ходят на Рамблер и Яндекс.
---
Будет закат, и случится рассвет.
Ты, заглотив порошок,
шепчешь свое «смертинет-смертинет».
Конечно-конечно, дружок.

Люди по-прежнему будут входить в твою жизнь,и уходить из нее, и ты снова будешь страдать, и это очень хорошо. Я за тебя не беспокоюсь. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *Анна Гавальда

[Mona Lott]

От Элли with love
Stray Cat
Ну, всё, на дорожку сели, не плачь, всё ж не на войну.
Давай, не психуй напрасно, чугун – не латунь, не медь.
В Канзас, и не мешкай, Элли, а я тебе черкану,
как весело и прекрасно веками в тайге ржаветь.
Севыч

Здравствуй, далекий близкий, железный мой дровосек.
Твое письмо добиралось месяц и десять дней.
Лучше б купил компьютер – великое дело Сеть.
Но все равно, спасибо, что все еще пишешь мне.
Надеюсь, тебе получше – мерзкая вещь артрит.
Куда же девал масленку – посеял, небось, в лесу?
Прошу тебя, будь внимательней и за собой смотри,
хоть пару раз в неделю ешь-ка горячий суп.
Вчера позвонил Страшила – от жевунов привет.
А Лев уехал в Израиль, похоже, на ПМЖ.
Думаю, будет счастлив – пусть и не ближней свет,
но все-таки он Абрамович, хоть и не трус уже.
У нас разгулялось лето. Можно сказать, жара.
Отключили горячую воду (имела я ЖКХ!).
Неполиткорректные суки ополчились на гей-парад.
В стране ничего не меняется (грустненькое «ха-ха»).
Недавно вот вспоминала, как мы Бастинду – водой.
И как ты смеялся после, хватался аж за живот.
Дескать, «смелая девочка прицельно метала дом,
а после помыла пол – и кончилось колдовство».
Твой смех – лучший звук, наверно, во всех мирах,
и я его не забуду (без пафоса!) никогда.
В этом чертовом слове – безнадега и липкий страх,
но я его отгоняю. Как взрослая. Да-да-да.
Сейчас четыре утра, слушаю Summer Time.
Хочется разреветься, да не можется, вот беда.
Твоя сумасшедшая Элли, любимый, уже не та
и башмачки Гингемы спрятала на чердак.
Больше не верю в дороги из желтого кирпича.
Если приводят к храму – все равно не ведут к тебе.
Что-то не то карябаю. Лучше бы замолчать.
Зачеркну последние строчки – ты не читай, забей.
Из головы нейдет, милый мой iron man,
как ты вернул мне сердце – теплый живой комок.
Мы верно тогда решили – не надо прощальных сцен.
Ты бы со мной поехал. Наверное. Если б мог.
Тот красный тугой мешочек храню, как последний жмот,
в шкатулке, средь лоскутков, в самом нижнем ряду.
Что сделано – не воротишь. Не поможет и приворот.
Ты, наверное, чувствуешь, как я тебя не жду?
Ну вот, переходим к главному. Отвечаю в последний раз –
еще немного, и сердце сломается, как часы.
Прошу, позабудь мой адрес и не пиши в Канзас.
Я рожаю в июле. Сказали, что будет сын.
Я решила использовать последний, возможно, шанс.
Ведь ты – это только письма, вот уже пятый год.
Надеюсь, что не осудишь. Впрочем, тебе решать.
Ко мне переехал Гудвин. Он славный, когда не пьет.

[Mona Lott]

Stray Cat

Вот просыпаешься в шесть, глаза тяжело продрав,
ставишь на ощупь чайник, лезешь привычно в душ.
Что-то будет сегодня? Да то же, что и вчера.
Куда отправимся завтра? В какую-то катманду.
Ты с рождения болен воспалением красных строк.
Говорят, что неоперабельно. Расслабься и привыкай.
Кстати, сорви мне розу града, дождей, ветров,
и чтобы на вкус была – смесью меда и молока.
И про себя бормочешь: «Хватит, все в сад, все в сад!» -
а они, так странно смеясь, приходят под твой прицел.
И нет ни причин, ни желания молиться о чудесах,
поскольку на панацею все равно не писан рецепт.
Святые дары приносят – явно не первый сорт.
Я не вернусь сегодня. И завтра меня не жди.
Играй-ка, моя шарманка, дави ледяной вальсок,
не обращай вниманья, как что-то болит в груди.
На этой груди поплакать или на грудь принять,
поскольку снегу до дури, а в лампочке мало ватт.
Вот сидишь на качелях, просишь: «Толкни меня!».
А заодно и Землю. Два раза чтоб не вставать.

[Mona Lott]

Антиподы
Stray Cat
Мы одеты в холодный июнь, в сэконд-хэнд от кутюр,
в натуральную кожу и свитер резиночной вязки.
Краем взгляда зацепим друг друга, а после – тю-тю.
Не ищи нас, поскольку не нужно. И даже опасно.
Не расставлены сети. Силки сиротливо провисли
и флажки не натянуты между ловушек и ям.
С еле слышным шуршаньем меняются даты и числа,
ты закуришь вторую и скажешь: «Послушай-ка, я…»
Только трудно расслышать. Уши залиты воском и медом,
абоненты «Билайна» вокруг пролетают, жужжа.
А с изнанки меня поселились твои антиподы,
и, когда у нас холод, у них, разумеется, жар,
и герань на окне расцветает так ярко и пышно,
что хоть фото пошли в незабвенный журнал «Садовод».
Я не слышу тебя. Я не слышу. Не слышу. Не слышу.
Покажи, что ты здесь. Докажи, что ты здесь. И живой.
Перевод с языка на язык оформляем приказом.
Ни к чему. Ни при чем. Никогда. Ни за что. Ни о ком.
Никому. Низачем. Ни о чем. Слово красной окраски
в недозрелое лето уходит назло – босиком.

[Mona Lott]

Вызывая нео-ложку
Stray Cat
Глупая ложка, нет никакого Нео…
Что же ты снова плачешь, не потерявши?
Весь твой дневник – сплошная оценка «неуд».
Только не надо мне снова втирать про чашу.
Только не надо мне снова про веру в чудо.
Только не надо мне снова про «больно-больно».
Мне все едино – что атеизм, что вуду.
Матрица трачена если не ржой, то молью.
Глупая ложка, Нео – лишь плод фантазий,
к тому же, подгнивший. Точно не будет проку.
Все мы порой разговорчивы, как Герасим.
А на обед – виноград зеленый и близок локоть.
Голову запрокинешь – а там джедаи,
парни лихие и все, как один, с мечами.
Надо же, просто не верится, что дождались!
Ну, заходите, ребята, и выпьем чаю.
Что это вы какие-то все – с мотором,
в меру упитаны, алчно смотрите на варенье?..
Точно джедаи, нету причин для споров,
всяких дискуссий, диспутов, прочих прений?
Ладно, какие есть. Других джедаёв не надо.
Лишь бы давали повод, уставясь в небо,
чувствовать зависть к тем, кто не хочет падать…
Глупая ложка, нет никакого Нео!

[Mona Lott]

Я тебя понимаю. Когда-то у всех разливался вином непосредственный смех, и шагал человек, наплевав на успех.. потому-то всё было так просто. Но ведь с каждой весною стареют года, мы умнее становимся, но никогда не признаем себе, что вся наша беда так зависит от странных вопросов. Раз задашь и тогда всё вокруг всё не так, был родной человек получается враг, и в душе хрипотой вой – не вой пустота, одиночества серые мили. Вроде с кем-то так славно и ладно живёшь, но безвкусицей в лицах бездарная ложь и никак не поймёшь чем он так не похож на того, что мы прежде любили.
И кому бы то ни было странный каприз я прощаю легко, пусть роняет на бис бриллиантовой гранью и звоном монист он свои безупречные фразы. И не плачу давно, лишь до дрожи в руках я запоем курю, только ни ветерка.. душит смрадом и сумрачным дымом тоска… Как проветрить потерянный разум?
Вместо кофе коньяк, да и то иногда – пусть струится по венам живая вода, вымывая ответы на «верил» и «ждал», а вот света и правда не надо. И про маски, наверно, не стоит пока – их уже не срываю, лишь правлю слегка, безысходностью время стучит у виска, убивая доверчивым взглядом. Но приходится жить несмотря ни на что, постоянно твердить, что ещё не готов ты для встречи с судьбою в досадном пальто и порой улыбаться несмело отходящим с причалов чужим кораблям, и наивно надеяться, может не зря так стыдливо с утра розовеет заря, наполняя надеждою тело?
Крылья есть у мечты, только веришь ли ты, что удастся заметить с любой высоты заповедный тот мир, где твои лишь цветы прорастут на желанном пороге?
Нам пора отдыхать, видишь лижет рассвет на ночной горизонт кем-то брошенный плед…
Томно – сонным котом чьей-то лунности след всё струится по звёздной дороге…

[Mona Lott]

Ты кукушку просила продлить экзерсис
(тот, что с массой ньюансов, абсурдов на бис),
удлиняет судьбы ненадёжный каприз)?
Нет? Понятно… И, в общем, не ново!
Вот и я не прошу… Мы гордые, ну ж!
Кто не с нами, кто просит, тот видно не дюж…
Ну а тот, кто не понял тебя – тот не муж.
Так, какой-то блудник-Казанова…
По кукушке давно не считаю года.
И застыла желаний невнятных слюда
на стенАх, где писали мы с ней иногда:
бестолковое “Ксюша плюс Сеня”.
Это было смешно, но горело нутро,
мне еще не грозило помоев ведро,
что со скоростью дикой ночного метро
с “хлюпом” шлепнет на бедное темя…
Впрочем, вряд ли о прожитом стоит скорбеть.
Не забыть о зароке бы этом и впредь,
потому что решили давно: “Не стареть!”
А ведь прошлое явственно стАрит…
Нет у нас от проблем и беды аксиом,
ну а если кому-то отчасти знаком,
счастья жадного в горле удушливый ком..
Значит Бог его явно пиарит!!!

А впрочем, в жизни всякое случается:
Бывает, звезды сыплются порошею.
Бывает, небо солнцем улыбается,
И просто, настроение хорошее.
Судьба подарит дней удачных горсточку,
Разбросит, как рубиновое крошево.
Веселым ветром заберется в форточку,
Ну, просто настроение хорошее!
А может горечью отравит…
Что ж, случается.
Сломает планы – мучает, куражится.
И за спиной отчаянно кривляется,
Да так, что, в общем, мало не покажется!
Опять же, пожалеет, и помилуя,
Подарит утро на мечту похожее.
Растеплится погода - злюка стылая,
И снова, настроение хорошее!
Вот так, срывая день за днем, и катится
Вся эта жизнь – то облаком, то ношею.
А ты люби и радость и сумятицу, * * * * * *
И будет настроение хорошее!;-)

[Gae Hooker]

Наш поезд – всё стремительнее нёс
Свои – неопустевшие – вагоны,
И я хотел – тебе задать вопрос,
Напротив сидя – в полуосвещённом
Я взгляд бросал – на лилии колен
Твоих изящных, на точёный профиль –
И понимал, что попадаюсь в плен,
Сжимая в пальцах недопитый кофе...
И – собирался всё тебе открыть,
Признаться, что тобой я очарован...
И – даже начал что-то говорить,
Не думая над каждой фразой, словом...
И вдруг - я на полу лежу лицом...
В глазах туман, хоть вроде я не пьяный,
А ты с моим колдуешь кошельком,
И шаришь у меня по всем карманам...
Затем – состав притормозил. Весы
Двух наших жизней – вдруг пришли в движенье...
И, напоследок сняв с меня часы
Ты вышла – на перроне невесеннем.
А я смотрел – как месяц в небе плыл,
И ночь неслась за окна лентой длинной,
И мозг одной лишь мыслью занят был:
Так вот как усыпляют клофелином...:-O :-D :-D :-D