[Мужчина]

«Представители нашей греко-католической церкви,— отмечалась в нем,— собравшись на собор во Львове, сегодня, 8 марта 1946 г., взвесив исторические, политические и теологические обстоятельства, единодушно решили отречься от Ватикана и церковной унии с римско-католической церковью и вернуться к нашей прадедовской вере...
Хотим, чтобы наше религиозное сердце было не в Риме, который был для нас мачехой и ничего нам не дал, а в Киеве, являющемся матерью всей Руси, и в Москве, которая стала освободительницей и защитницей всех славян...

Наш собор приносит искреннюю благодарность Советскому Союзу за наше освобождение и объединение всех украинских земель от Тисы, Карпат и Сана до Дона, от Пинских болот до Черного моря в единую объединенную Украинскую Советскую державу, то есть за осуществление того, за что боролись лучшие поколения украинского народа, без чего наше возвращение к православной церкви было бы немыслимым».

Таковы факты о деятельности Львовского собора, таковы принятые им документы, которые безуспешно пытаются ныне извратить украинские буржуазные националисты и зарубежные осколки унии.

[Мужчина]

В связи с 30-летием Львовского собора апологеты унии на Западе разразились целой серией пасквилей и фальсификаций, безуспешно пытаясь доказать его «неправомочность», якобы «навязанный властями» характер решений собора и т. п. К этим неблаговидным выпадам присоединило свой голос и пресловутое радио «Свобода», которое с болью сердечной оплакивало по-койницу унию.

Достойную отповедь фальсификаторам постановлений Львовского собора дал митрополит Львовский и Тернопольский Николай. В докладе на состоявшемся во Львове религиозном празднике по случаю 30-летия собора он убедительно показал, что уния была рождена предательством и насилием, а у ее колыбели стояли реакционная ватиканская иерархия и орден иезуитов, стремившиеся «отвернуть глаза и сердца верующих от родного Востока и приблизить их к католическому Западу с его латыникой, как непременным качеством «западной культуры».

Передовые представители западноукраинской общественности, в том числе духовенство, говорил митрополит, веками боролись с унией, видя в ней «прислужницу чужих господ». И именно Львовский собор стал логическим завершением этого, длившегося веками, исторического процесса».

[Мужчина]

«Сегодня уния — уже только историческое воспоминание, символ унижения и иностранного угнетения нашего украинского народа,—писал архиепископ Ива- но-Франковский и Коломийский Иосиф.— Руководители униатской церкви всегда служили международной реакции, сотрудничали с врагами украинского народа.

В годы Великой Отечественной войны они верно служили немецким оккупантам и этим окончательно разо-блачили себя как противники нашего народа».

Нельзя не согласиться и с выводом архиепископа о том, что провокации и клеветнические выпады зарубежных националистов и униатов «обречены на провал и никакая сила в мире не сможет повернуть колесо истории вспять».

[Мужчина]

Убийцы их униатских ультра и националистических банд.

Казалось бы, что после единодушных решений собора фанатики униаты из числа бывших коллаборационистов прекратят нападки на Инициативную группу. Этого, однако, не произошло. Наоборот, успешное завершение церковного объединения, дальнейшая деятельность воссоединившихся с православием священников вызвали бешеную ненависть со стороны униатских ультра и националистических банд.

В одной из директив главарей ОУН-бандеровцев об отношении к церковному воссоединению указывалось: «Мы выступаем против объединения греко-католической и православной церквей, ибо это в конечном счете не только значительно сужает, но и ликвидирует в целом один из наших важнейших участков борьбы против Москвы... Кроме того, это может вырвать из рук нашей зарубежной пропаганды очень важный аргумент о негативном отношении большевиков к религии и церкви на Украине». Следуя этому указанию, оуновские головорезы, которые по ночам выползали из своих подземных укрытий для осуществления акций террора и грабежей, требовали от сельских священников «порвать с православием», нелегально продолжать униатскую деятельность, морально и материально поддерживать бандитов.

[Мужчина]

В сентябре 1946 г. главари бандитского подполья по указанию зарубежного центра ОУН-бандеровцев издали приказ, подлежавший распространению среди бывших греко-католических священников. Националисты под угрозой физического уничтожения требовали от них прекратить выполнение священнических обязанностей и совместно с семьями выехать за пределы своего прихода.

В случае, если бы священник предпочел остаться на месте, он должен был в присутствии прихожан во время богослужения «иод присягой заявить о разрыве всяких связей с православием и Ини-циативной группой». Но бандиты не только запугивали «непокорных». Там, где это им удавалось, они зверски расправлялись с неугодными им служителями культа.

В церкви Пресвятой богородицы в селе Ляховичи- Подорожные Журавнинского района на Львовщине служил давний сторонник православия Николай Бобыляк. С созданием Инициативной группы Бобыляк — в то время декан Журавнинского деканата — стал одним из первых униатских священников, которые активно поддержали Г. Костельника.

[Мужчина]

Вскоре он сплотил вокруг себя большую группу духовенства и верующих, решивших порвать с унией, был участником Львовского собора. Оуновские бандиты прислали М. Бобыляку несколько «приказов» и «предупреждений», требуя от шестидесятивосьмилетнего декана отказаться от пра-вославия. «В противном случае,— угрожали бандеров- ские палачи,— Вас ожидает неминуемая смерть». Но Бобыляк продолжал твердо стоять на позициях православия.

И тогда ночью 11 октября 1946 г. в дом к М. Бобыляку ворвалась группа вооруженных бандитов из службы безопасности. На глазах жены и детей старый священник был убит. Та же участь в июне 1947 г. постигла декана соседнего Болеховского деканата сорокалетнего священника из села Тисов Евгения Короля. Бандиты подкараулили его около дома, связали, а затем отвели в лес и зверски убили.

[Мужчина]

С момента активизации движения за воссоединение с православной церковью зарубежные центры ОУН с ведома Ватикана начали подготовку к убийству Г. Костельника. Ныне зарубежные униаты и их оуновские ученики распространяют наивные побасенки о том, будто убийство Костельника было делом рук фа- натика-одиночки. Но факты говорят о другом.

Бандитское подполье и униатские реакционеры долгое время готовились к этому террористическому акту.
В нелегально распространяемых листовках они грубо клеветали на протопресвитера, призывали священников избегать Костельника, а верующих «бойкотировать» отправляемые им богослужения. Например, в листовке, лицемерно названной «К людям доброй воли», протопресвитера Гавриила называли «отступником от нашей святой веры и заветов великого митрополита» (Андрея Шептицкого.— К¦ Д.), а верующих призывали к немедленной расправе над ним.

В то время, летом 1945 г., мало кто знал, что автором этого злобного пасквиля является униатский священник Н. Хмилевский, тесно связанный с главарями бандеровских банд. В личных беседах и в письмах к Костельнику Хмелевский убеждал его отказаться от руководства Инициативной группой, но так ничего и не добился. Угрозы в адрес Костельника публиковались и в униато-бандеровском листке «Аксиос», в одном из номеров которого прямо говорилось: «Наказание, которое заслужил Костельник, его не минует».

[Мужчина]

Вскоре униато-бандеровские убийцы перешли к осуществлению своих угроз. В конце 1945 г. во Львов для совершения террористического акта над Костельником прибыли бандиты ОУН В. Ординец и И. Панько. Они пытались убить протопресвитера около его дома, но были своевременно обезврежены органами государственной безопасности и преданы суду.

В 1946 г. из Мюнхена через Чехословакию к месту укрытия главаря бандеровских банд Шухевича тайно пробирался посланец бандеровского провода и зарубежных униатов Полищук (оуновская кличка «Хмурый»), который получил задание склонить Костельника к отказу от церковного воссоединения и нелегальному уходу на Запад. В случае отрицательного ответа протопресвитера Полищук вместе с головорезами из охраны Шухевича должен был захватить его силой, доставить в лес, а затем под охраной бандеровских «боевиков» живым или даже мертвым переправить в Западную Германию.

Позже предполагалось инсценировать «побег» Костельника из СССР и с помощью морального и физического давления заставить его отречься от своих убеждений. В случае же убийства Костельника униаты намеревались объявить его «жертвой большевизма», «великомучеником» и т. п.

Этот поистине дьявольский план разрабатывался ближайшим сподвижником Бандеры Степаном Ленкавским и бежавшим в Западную Германию апостольским администратором униатской церкви на Лемковщине Александром Малиновским, которые перед заброской Полищука в СССР проинструктировали его, вручили письма к Костельнику и Шухевичу, а также крупную сумму советских денег «на возможные расходы».

[Мужчина]

— «Чупринке» (оуновская кличка Шухевича) в дополнение к письму передадите слова пана Степана Бандеры, что захват и переправа Костельника на Запад— это политическая акция такого значения, от которой — твердо запомните — зависит, быть или не быть нашему подполью на Украине, зависит само существование нашей организации,— глядя исподлобья на Полищука, говорил Ленкавский.— Уния — это наша сила, наша опора, наконец, наша надежда на будущее.
Полищук в знак согласия молча кивнул и повернулся в сторону сидевшего у стола Малиновского.

— Да, да,— жестко бросил митрат.— Пан Ленкавский верно оценил главную суть дела. Но нельзя не добавить, что и уния без тесной связи с национализмом, без опоры на наших верных подпольщиков не в силах противостоять большевикам. Так думаем и мы, так считают и наши друзья в Риме.
«Куда же клонит этот хитрец в сутане? — думал Полищук.— Что еще хочет он добавить к моему и так до предела сложному и опасному заданию?»

— И учтите,— словно угадав вопрос бандита, бросил Малиновский,— корень нашей беды сегодня — Постельник и те, кто пошел за ним. И этот корень надо вырвать без всякой жалости.
Малиновский прищурил глаза, перевел дыхание. С нескрываемой злобой сказал:

— Не особенно церемоньтесь с ним там, дома. Да и в дороге. Костельник нужен нам тут, нужен уже сломанным, готовым отказаться от своей идеи... Или не нужен вообще. Благословляю вас, сын мой, на святое дело.

Однако и этому плану не суждено было сбыться. И тогда по указанию из-за рубежа убийство Костельника было возложено на львовского краевого проводника ОУН Зиновия Тершаковца. Тот в свою очередь поручил эту преступную акцию бандиту В. Панькиву, ранее служившему полицейским в г. Рогатине. Напутствуя убийцу, Тершаковец по поручению униатских «достойников» передал Панькиву освященный, по словам главаря, «в самом Ватикане» медальон девы Марии на черном шелковом шнурке...

[Мужчина]

20 сентября 1948 г. во Львове при выходе Г. Костельника из Преображенской церкви Панькив несколькими выстрелами убил протопресвитера и пытался скрыться. Но, преследуемый прихожанами, был настигнут в тупике небольшого переулка и, убедившись в невозможности бежать, выхватил из кармана пистолет и застрелился.

Убийство видного религиозного деятеля еще раз показало, что жалкие приверженцы унии и благословленные ими оуновские выродки окончательно превратились в кучку уголовных преступников и убийц и во имя своих целей готовы идти на самые страшные злодеяния.